Тело – это вы, или оно «ваше»? Мы уделяем «ему» внимание, заботимся «о нем». О своей собственности. Или пренебрегаем «им». Возможно, мы просто так говорим, это «способ говорить». Но почему-то мы говорим именно так.

Отчуждение от тела – давняя традиция. Раньше говорили о душе и теле, сейчас — о  психике и теле. В личном опыте эта традиция ощущается через воспитание. Пеленки, чтобы обездвижить. Просыпаться в детсад, когда хочется спать. Спать, когда не хочется, есть то, что не хочется и когда не хочется. В школе подвижный ребенок должен стать неподвижным и жить в неудобной жаркой форме. Ходить в туалет с разрешения, сообщив всем. Плюс зарядка и физкультура, придуманные вдохновенным имбецилом-педофобом. Это благополучный вариант, это не считается физическим насилием, жестокостью. Тело приучают делать то, что нужно другим, а не то, что нужно телу. Спасение в отчуждении: лучше не слушать и не слышать тело, так выносимее.

Возможно ли вновь соединить части в целое? И нужно ли это? Проблема не только в отношении к телу. Разотождествляясь с телом мы неизбежно разотождествляемся и с чувствами, с «чисто психическими» проявлениями, т.к. они не существуют вне тела.

Мы настолько расслоены, раздроблены, что уже говорим не только «мое тело», но и «мои чувства». Ваши чувства и эмоции всегда сопровождаются ясными, определенными ощущениями в теле? Когда вы чувствуете грусть, благодарность, смущение — что и где вы ощущаете в теле? Сама идея ощущать чувства, кажется странной. Но любые чувства происходят в теле, не вне его. Мы привыкли не ощущать.

Преодоление расщепления — трудный процесс, он противоположен культуре и воспитанию. Расщепление — даже в структуре языка. Мы говорим о теле, как о чем-то отдельном — мы так думаем — мы такими становимся. Даже говоря о единстве тела и психики мы уже разделяем их. Мы «вспоминаем» о своей цельности только в случае особенно сильных переживаний: только прищемив палец дверью, мы — палец и боль одновременно.

Принять идею своей целостности, цельности недостаточно. Холистическая концепция, положенная в основу гештальт-терапии – это много умных слов, они не лечат сами по себе. Необходим опыт, отличный от того, который мы получали раньше.

Такой опыт мы иногда получаем в жизни: влюбленность, ярость, ужас, позволяют почувствовать себя целыми. На восстановление целостности направлены усилия психотерапии: гештальт, телесно-ориентированная, танцевально-двигательная терапия с переменным успехом стремятся вернуть нам тело.

Опыт целостности можно получить в танце: мы впечатляемся музыкой и выражаем возникшие эмоции и чувства телом, проживаем их телесно. В парном танце — это опыт «между», проживание в отношениях «я» и «ты».

Но танец – не всегда проживание. Он может быть холостым отреагированием: мы беспрепятственно пропускаем чувства через себя, просто разряжаем возбуждение. После отреагирования в опыте не остается ничего. Для содержательного, действенного опыта необходимо проживание: впечатлиться тем, что чувствуешь и выражаешь телом в контакте с другим, присвоить это, осознать, интегрировать в жизнь.

Я считаю, что мне очень повезло, когда я выбрал танго (или оно выбрало меня?). Танго импровизационно – ты танцуешь то, что чувствуешь в этом такте с этой партнершей. Потому у танца есть шанс быть спонтанным, «настоящим». В танго много музыки, очень глубокой, яркой, впечатляющей. Она вызывает сложные, часто не самые светлые эмоции, позволяет их прожить телом, разделить с партнершей. Это похоже на исповедь и это начало терапии.

В танго появляется шанс преодолеть расщепление телесного и психического: прожить чувства и эмоции через тело в диалоге с другим человеком – получить опыт целостности в контакте.

Осознавание такого опыты мы называем Танго-терапией.

Ждем вас на следующем курсе!